Большинство жалоб подсудимых Татьяне Москальковой в 2022 г. касались необъективной оценки доказательств судом

Советник ФПА Нвер Гаспарян заметил, что Уполномоченным в докладе сформулирована принципиальная позиция, ранее декларированная Конституционным Судом, о том, что все процессуальные действия с лицом, в отношении которого осуществляются ОРМ, проведенные без защитника, не должны признаваться допустимыми доказательствами, а полученные в результате ОРД доказательства должны быть закреплены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке, и выразил надежду, что представители обвинения в своей практике будут следовать этой позиции. Вместе с тем эксперты критически отнеслись к некоторым предложениям Уполномоченного.

15 мая Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова представила Президенту РФ Владимиру Путину Доклад о своей деятельности за 2022 г., отметив, что этот год оказался самым сложным за период ее работы. Как указано в документе, в 2022 г. к Уполномоченному поступило 79 420 обращений, что почти на треть больше (33,7%), чем в предыдущем году (59 407). Из них 1773 (2,3% от письменных обращений) – коллективные, в том числе 468 – о нарушениях прав неопределенного круга лиц.

Согласно докладу рейтинг наиболее значимых для респондентов прав и свобод не претерпел существенных изменений. Первое место по значимости традиционно занимает право на бесплатную медицинскую помощь, при этом значение этого показателя сократилось на четыре пункта (в 2021 г. его отметили в числе значимых 73% респондентов, в 2022 г. – 69%). На втором месте в рейтинге значимости прав – право на бесплатное образование (в 2021 г. – 59% опрошенных, в 2022 г. – 56%). Третье место заняли личная свобода и неприкосновенность (в 2021 г. их значимость отметили 56% опрошенных, в 2022 г. – 49%). По мнению Уполномоченного, это говорит о том, что на фоне значительного роста в 2021 г. в условиях пандемии COVID-19 востребованность указанного права начала снижаться после снятия антиковидных ограничений.

При этом право на справедливый суд и равенство перед законом разместилось на девятом месте по значимости. Показатель значимости этого права в последние годы снижается (в 2021 г. его отметили 28% респондентов, в 2022 г. – 26%). Причины снижения Татьяна Москалькова видит в снятии введенных в период пандемии коронавируса ограничений, а также в принятии закона о дистанционном участии в судопроизводстве, что повысило доступность судов для граждан.

Отмечается увеличение обращений о нарушении прав участников производства по делам об административных правонарушениях (+11,4%) по вопросам обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях (+51%); обращения постановлений по делам об административных правонарушениях к исполнению (+56%); наложения административных наказаний (+25%); возбуждения дел об административных правонарушениях (+16%). При этом снизилось количество жалоб, связанных с применением мер обеспечения по делам об административных правонарушениях (–31%).

Адресная помощь была оказана 156 гражданам при производстве по делам об административных правонарушениях, в том числе по четырем коллективным и пяти жалобам с неопределенным кругом лиц. Органами прокуратуры по результатам проверок, осуществленных по ходатайствам аппарата Уполномоченного, внесены 18 представлений и 6 требований в адрес начальников органов внутренних дел, территориальных органов ФССП России, налоговых органов, 4 протеста в суд на незаконные постановления о наложении административных наказаний. 14 должностных лиц были привлечены к дисциплинарной ответственности.

Адвокат АП Кировской области, НО «Кировская областная коллегия адвокатов» Антон Окулов предположил, что рост обращений по делам об административных правонарушениях может быть связан с их меньшей пропорцией в сравнении с преступлениями и, как следствие, с большими ожиданиями граждан от роли Уполномоченного ввиду меньшего процента полученных отказных ответов.

По вопросу обоснованности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, а также сроков содержания под стражей поступило 551 обращение. Количество таких жалоб снизилось на 15,6% по сравнению с предыдущим годом и на 16% – по сравнению с 2020 г., что обусловлено, прежде всего, уменьшением количества ходатайств об избрании данной меры пресечения, рассмотренных судами, по делам экономической направленности (в 2020 г. – 436, в 2021 г. – 11%, в 2022 г. – 14%).

В заявлениях указывалось, что заключение под стражу применено в нарушение действующего законодательства, без достаточных к тому оснований. «Аргументы, представленные стороной защиты, нередко, по нашему мнению, были убедительными и требовали прокурорской проверки, в связи с чем нами направлялись соответствующие ходатайства о пересмотре вступивших в силу решений в кассационном порядке и замене меры пресечения в виде заключения под стражу на более мягкую», – отмечается в докладе.

Остается актуальной проблема несоразмерности и необоснованности применения меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении предпринимателей. С момента введения в УПК РФ ч. 1.1 ст. 108 условия заключения под стражу предпринимателей по уголовным делам экономической направленности неоднократно конкретизировались в целях минимизации давления на бизнес с использованием инструментария уголовного процесса. Однако следственные органы и суды при рассмотрении вопроса об избрании руководителям предприятий меры пресечения в виде заключения под стражу исходят из того, что вменяемые в вину противоправные деяния не относятся к предпринимательской деятельности по смыслу ст. 2 ГК РФ, поскольку совершены в нарушение закона. Следовательно, по мнению правоприменителей, ограничения, установленные ч. 1.1 ст. 108 УПК, на руководителей предприятий, совершивших такие преступления, не распространяются.

Как и в предыдущие годы, большой удельный вес (20,5% зарегистрированных обращений) в 2022 г. занимали обращения по поводу защиты прав человека в уголовном процессе (12 519), из них 63% затрагивали права подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, 37% – права потерпевших. Наблюдался рост жалоб на объективность и полноту предварительного расследования (+51%) и привлечение в качестве обвиняемого (+9%). По остальным темам обращений в защиту прав участников уголовного процесса на досудебной стадии отмечается заметное снижение в сравнении с 2021 г., указывается в докладе.

Адвокат КА «Совет столичных адвокатов» Ольга Устюжанина заметила, что показатель количества жалоб на несоблюдение прав со стороны должностных лиц в отношении подозреваемых, обвиняемых и подсудимых является по-прежнему высоким и составляет 63%. «Стоить отметить, что в докладе не приводится показатель поступивших жалоб от названных лиц Уполномоченному в количественном отношении, указание на который было бы более объективным при подведении итогов для понимания большей части населения России», – указала адвокат. Несмотря на это, заметила она, показатель остается высоким, что свидетельствует о массовом нарушении прав лиц при привлечении их к уголовной ответственности.

«Моя практика показывает, что зачастую жалобы, направленные Уполномоченному и в другие компетентные органы, заканчиваются тем, что “жалоба спускается вниз”, а рассмотрение жалобы осуществляется заинтересованным должностным лицом, действия которого и обжалуются защитой. Результат рассмотрения жалоб очевиден – “нарушений прав человека не установлено”. Например, за 2022 г. из личной адвокатской практики ни одно обращение к Уполномоченному по правам человека (сюда относятся: необоснованное применение физической силы со стороны правоохранительных органов, незаконные задержания, нарушение прав на получение медицинской помощи, питания, права восьмичасового отдыха в ночное время, права на выбор защитника по своему усмотрению) не привело к привлечению должных лиц к ответственности ввиду необъективно проведенных проверок», – рассказала Ольга Устюжанина. Адвокат считает, что нарушенные права граждан в каждом конкретном случае должны разбираться на вышестоящем уровне и незаинтересованными лицами – в ином случае показатели будут показывать лишь прирост жалоб, однако могут и сократиться ввиду неэффективности их рассмотрения.

Как заметил Антон Окулов, в докладе не нашла отражения возросшая в 2022 г. практика противоправного правоприменения ч. 6 ст. 152 УПК РФ в сочетании с ч. 3 ст. 217 УПК РФ следственными органами, свойственная северным и наиболее протяженным по территории регионам Урала и Сибири. «Так, по моей практике, на примере г. Воркуты и г. Сыктывкара Республики Коми (1109 км между городами) с целью ускорения производства предварительного расследования место производства предварительного следствия переносится с места совершения преступления и места нахождения обвиняемого (большинства обвиняемых) из отдаленных населенных пунктов региона (г. Воркута) в региональный центр (г. Сыктывкар). При этом в случае неявки обвиняемых в региональный центр для ознакомления с материалами многотомных уголовных дел обвиняемые ограничиваются судом во времени ознакомления. То есть фактически обвиняемые не имеют возможности за свой счет знакомиться с материалами уголовного дела вне места своего нахождения, куда тома дела следствием не доставляются», – рассказал адвокат.

В докладе отмечается, что затянулось принятие законодательного решения о введении понятия уголовного проступка. Проект очередной редакции федерального закона по данному вопросу, разработанный Верховным Судом, находится на рассмотрении Госдумы с февраля 2021 г. (законопроект № 1112019-7). Татьяна Москалькова полагает, что скорейшее принятие данного закона снизит нагрузку на органы следствия и суда, что будет способствовать повышению эффективности их работы. «Исчезнет шлейф судимости, который тянется за человеком всю его жизнь при совершении незначительного общественно опасного деяния и влечет для него самые негативные последствия при трудоустройстве, получении каких-либо разрешительных документов, выстраивании социальных коммуникаций и т.д.», – указано в документе.

Адвокат МКА «Железников и партнеры» Марина Айрапетян заметила, что данная инициатива Верховного Суда неоднократно подвергалась критике со стороны научного сообщества: «В случае появления института уголовного проступка УК РФ должен претерпеть структурные изменения, а понятия административного правонарушения и уголовного проступка не будут иметь содержательной разницы».

Проблема «шлейфа» судимости, о котором идет речь в докладе, действительно имеет место, считает адвокат. Даже с погашенной или снятой судимостью человек продолжает испытывать на себе ее последствия, причем в течение неограниченного срока. Однако данная проблема должна решаться не уголовно-правовыми методами, а внесением изменений в законы, которые предусматривают ограничения для ранее судимых лиц, или же переводом ряда уголовных составов в разряд административных правонарушений, считает Марина Айрапетян.

Согласно докладу есть системная проблема, затрагивающая права потерпевших, а также свидетелей, – конкуренция правовых норм Закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и УПК РФ. Нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие вопросы ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела в полном объеме, применяются без учета положений законодательства о персональных данных. В результате при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемый получает доступ к персональным данным потерпевшего и свидетелей, включая их адреса места жительства. «В целях защиты прав потерпевших и других участников уголовного процесса необходимо ограничить возможность доступа к указанным персональным данным обвиняемых и их защитников путем внесения изменений в УПК РФ в части сохранения конфиденциальности таких сведений при оформлении протоколов следственных действий», – предлагается в докладе.

Антон Окулов полагает, что помимо введения понятия уголовного проступка необходимо введение в УПК ст. 56.2, конкретизирующей статус «засекреченного свидетеля» и порядок его допроса стороной защиты. «Установление судом на предварительном слушании того факта, что обвинительное заключение составлено на основании показаний, более чем на 2/3 являющихся показаниями обвиняемых, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве (ст. 56.1), и засекреченных свидетелей (ст. 56.2), должно законодательно влечь возврат дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК», – считает он.

Марина Айрапетян считает, что целесообразность ограничения обвиняемому и его защитнику доступа к персональным данным потерпевшего и свидетелей вызывает сомнения. «В целях эффективной реализации права обвиняемого на допрос показывающих против него лиц стороне защиты должна быть известна личность допрашиваемого. Для исключительных случаев в целях обеспечения безопасности свидетелей законом предусмотрена возможность их допроса без оглашения подлинных данных о личности. Применение данного института вызывает на практике множество перегибов и неверных толкований, введение же полной конфиденциальности персональных данных способно лишь еще больше увеличить разрыв в силах обвинения и защиты и отдалить процесс от понятия состязательности», – указывает она.

Согласно докладу современная модель досудебного производства, представляющая собой растянутую во времени деятельность государственных органов, уже сама по себе является существенным ограничением доступа человека к правосудию. Повышению эффективности расследования преступлений, в первую очередь по защите прав потерпевших, будет отвечать такой порядок, при котором все следственные действия смогут начинаться сразу после регистрации заявления о преступлении. При этом момент придания заявителю статуса потерпевшего должен совпадать по времени с началом производства по делу.

Адвокат, директор АБ «ЮСТАС» г. Кумертау Раис Мазитов полагает, что Уполномоченному в любой сфере в первую очередь следует изучать негативные явления, которые свидетельствуют о массовом нарушении прав граждан. «Например, в последние годы повсеместно прокуратура на местах заставляет потерпевших через дознавателей и следователей отказываться от заявлений о примирении с обвиняемыми, хотя имеются все основания для прекращения уголовного дела по данному основанию. Есть сведения, со слов самих прокурорских работников, что им поступили указания о том, что прекращенные дела портят ведомственную статистику и нужны приговоры судов. Поэтому Уполномоченному следует активнее указывать на необходимость внесения изменений в действующее законодательство», – считает он.

Согласно докладу наблюдаются сложности в получении первичных консультаций по интересующим соотечественников вопросам, отмечается отсутствие доступных русскоязычных адвокатов, способных квалифицированно представлять их интересы в компетентном суде иностранного государства. «Поэтому по-прежнему остается актуальной задача создания реестра русскоязычных и общедоступных адвокатов, способных квалифицированно представлять интересы российских граждан в компетентных судах иностранного государства. Реестр может быть создан при участии МИДа России на базе Международной ассоциации русскоязычных адвокатов. Оказывать помощь можно в представительствах Россотрудничества за рубежом (центрах науки, “русских домах”) при более широком использовании возможностей Фонда защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, по вопросам оплаты труда адвокатов», – указано в докладе.

Отмечается, что каждая десятая жалоба, связанная с вопросами проведения публичных мероприятий, касалась недопуска адвокатов к задержанным на таких мероприятиях и препятствования общению с ними. В обращениях граждане указывали, как правило, на воспрепятствование сотрудниками полиции в совершении телефонного звонка адвокату для участия в деле и в пропуске его в здание отдела полиции. Вместе с тем, указала Уполномоченный, проведенные проверки показали отсутствие правовых оснований для удовлетворения их просьб и что адвокаты допускались на территорию отдела полиции после регистрации в специальных журналах и соблюдения других требований по идентификации личности и статуса, отмечается в докладе.

Советник ФПА РФ, заместитель председателя Комиссии Совета ФПА РФ по защите прав адвокатов Нвер Гаспарян с сожалением отметил, что проведенные проверки показали отсутствие оснований для удовлетворения жалоб на недопуск адвокатов к задержанным и препятствования общению. «Вместе с тем следует отдать должное аппарату Уполномоченному по правам человека, который признал незаконными действия сотрудников Урванской полиции КБР, не пустивших адвоката Диану Ципинову к своему доверителю. Недопуск адвокатов становится хронической болезнью правоохранителей, которая требует экстренного и кардинального лечения», – отметил он.

В докладе указывается, что 20 декабря 2022 г. в Доме прав человека была проведена большая научно-практическая конференция на тему: «Вопросы защиты прав граждан с применением цифровых технологий в уголовном процессе», участники которой поддержали предложение о дополнении в ст. 89 УИК РФ и ст. 18 Закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» в части предоставления подозреваемым, обвиняемым и осужденным свиданий для оказания юридической помощи путем использования систем видео-конференц-связи. Дополнения предусматривают дистанционные свидания с адвокатами с возможностью сохранения адвокатской тайны, необходимые для обеспечения возможности неукоснительного соблюдения прав подозреваемых, обвиняемых и осужденных на получение квалифицированной юридической помощи, в том числе при введении режима особых условий. Принимая во внимание, что создание интернет-канала для общения адвокатов с подзащитными, содержащимися под стражей, является одной из целей федерального проекта «Нормативное регулирование цифровой среды» национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации», Уполномоченный полагает, что дистанционный формат свиданий адвокатов и их подзащитных должен найти свое скорейшее закрепление в федеральном законе.

Отдельную группу составляли жалобы на отказы в удовлетворении ходатайств о приобщении к делу оправдательных доказательств (703 жалобы). Подсудимые, настаивая на неправильной квалификации или своей невиновности в совершении преступлений, представляли суду доказательства, которые были отклонены. Принимая во внимание, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает обязательность приобщения к материалам уголовного дела сведений и документов, предоставленных стороной защиты, Уполномоченный по жалобам смогла восстановить права двух граждан.

Нвер Гаспарян с сожалением отметил, что «полезные» изменения, внесенные в ст. 159 УПК Законом от 17 апреля 2017 г. № 73-ФЗ, нередко оказываются неработающими. Принадлежность следователя к стороне обвинения и наличие у него обвинительных устремлений не являются оправданием для такой негативной практики, поскольку согласно ст. 73 УПК РФ следователь обязан установить и оправдывающие обвиняемого доказательства, считает советник ФПА, и если следователь этого не делает, то это является явным нарушением закона.

Согласно докладу большинство жалоб подсудимых касались необъективности оценки доказательств судом (1654). Нередко в них указывалось на использование результатов оперативно-розыскной деятельности в нарушение закона. Статья 89 УПК устанавливает, что в процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам УПК РФ. Исходя из этого, в практической деятельности правоприменители ориентируются на «введение» результатов ОРД в систему доказательств по уголовному делу посредством проведения следственных действий. «Анализ показывает, что во многих случаях в приговорах прямо ссылаются непосредственно на материалы оперативно-розыскной деятельности как на полноценные доказательства. Данная проблема формируется на досудебной стадии, однако раскрывается на стадии судебного следствия, когда судом дается оценка доказательствам», – указывается в докладе.

Вместе с тем, гарантируя подозреваемому и обвиняемому право на защиту, Конституция исходит из особого статуса данных субъектов уголовно-процессуальных отношений и необходимости установления дополнительных гарантий защиты их прав и законных интересов. При этом, как подчеркнул Конституционный Суд в Постановлении от 27 июня № 11-П/2000, в целях реализации конституционных прав подозреваемого, обвиняемого, включая право на помощь адвоката (защитника), необходимо учитывать не только формальное процессуальное, но и фактическое положение лица, в отношении которого в рамках производства по уголовному делу осуществляется публичное уголовное преследование. Поскольку такие действия направлены на выявление обстоятельств, уличающих лицо, в отношении которого ведется уголовное преследование, в совершении преступления, ему должна быть предоставлена возможность получить помощь адвоката (защитника). Таким образом, все процессуальные действия с лицом, в отношении которого осуществляются оперативно-розыскные мероприятия, проведенные без защитника, не должны признаваться допустимыми доказательствами, а полученные в результате ОРД доказательства должны быть закреплены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке.

«Отрадно, что Уполномоченным по правам человека сформулирована принципиальная позиция, ранее декларированная Конституционным Судом, о том, что все процессуальные действия с лицом, в отношении которого осуществляются оперативно-розыскные мероприятия, проведенные без защитника, не должны признаваться допустимыми доказательствами, а полученные в результате ОРД доказательства должны быть закреплены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. Остается надеяться, что представители обвинения в своей практике будут следовать этой позиции, важной для адвокатского сообщества», – указал Нвер Гаспарян.

Марина Нагорная

Фото: kremlin.ru